Я пересёк границу и начал голосовать на шоссе. Почти сразу же возле меня остановился дорожный полицейский. Он сообщил мне, что законом запрещается автостоп на автострадах, что я уже и без него знал. Я сделал вид, что ухожу с трассы, и как только он скрылся из виду, опять вышел на дорогу и начал голосовать. Через пять минут подъехал ещё один полицейский, всё то же самое. История повторилась пять раз, и последний полицейский с досадой спросил: «Почему вы продолжаете это делать?» Я сказал ему, что у меня нет выбора, это единственное, что я могу сделать. Он в ответ поведал мне, что, как только я выхожу на дорогу, их диспетчерскую захлёстывают звонки людей, которые сообщают обо мне, и если я буду продолжать, то меня арестуют.

Должен сказать, что все эти пятеро полицейских дорожной полиции штата Калифорния были очень вежливыми и порядочными. Тем не менее, я понял, что моя затея с автостопом не прокатит. Казалось, единственный выход – это кому-нибудь позвонить, чтобы мне купили билет на автобус до Орегона. Деньги у меня были, но не достаточно. Когда я, наконец, принял это решение, обнаружилось, что у меня сломался мобильный телефон. Удивляясь и проклиная своё невезение, я вошёл в город Сан-Диего. После целого дня на ногах я очень устал и начал искать место для ночлега. Меня сразу же поразило количество бездомных на улицах… их было намного больше, чем в Портленде или Сиэтле. Казалось, половина жителей в центре города были бездомными.

Я поспрашивал и узнал, что на южной окраине города было что-то вроде палаточного городка, поэтому я пошёл туда и заметил небольшую группу палаток и людей в поле возле бейсбольного стадиона. Пока я шёл туда, меня становил парень лет двадцати и спросил, что я ищу. Я ответил, что мне нужно место для ночлега. «Ты ведь здесь новенький?» – спросил он. – «По глазам заметно, ты ещё не такой потрёпанный. Тебе туда лучше не соваться», – сказал он. – «Там те, кто плотно сидит на метамфетамине, они тебя проткнут, если решат, что у тебя есть деньги или что-нибудь такое, что можно обменять на дурь».

Он рассказал мне, что знает пару человек, которые живут под мостом примерно в восьми кварталах отсюда, что они славные ребята и, возможно, разрешат мне там поспать. По его словам, когда он появился в городе, они помогли ему выжить. Мы направились туда, и он представил меня Тони и Томми. Тони был огромным негром родом из Бостона. Он напомнил мне Джона Коффи, персонажа «Зелёной Мили», доброго великана с золотым сердцем. Он переехал в Калифорнию 4 года назад и устроился на работу, обучая письму и чтению умственно отсталых взрослых.

Вскоре после этого штат Калифорния прикрыл финансирование этой программы, и Тони стал безработным. Он сел на пособие по безработице и получал 200 долларов в неделю, но большая часть уходила на жильё. Через три месяца он отказался от квартиры и переехал жить на улицу. Он говорит, что не собирался жить на улице долго, но вот прошло уже почти четыре года, как он под мостом. «Живётся здесь неплохо», – сказал он мне. – «К этому быстро привыкаешь». Он был очень умён, начитан, разбирался во многих областях знаний, и к тому же оказался интересным собеседником. Тони вообще не употреблял спиртного и наркотики. Томми было за тридцать, и он тоже был очень приятным человеком. Он был страшно озабочен гигиеной и чистотой и поддерживал на своей территории идеальный порядок. На земле лежал ковёр, там был даже импровизированный книжный шкаф с самыми разными книгами, от философских трактатов до дешёвеньких романов.

Они согласились разрешить мне переночевать у них. Я так устал и был так благодарен, что наконец-то нашёл место, где смогу поспать в безопасности. У меня не было ни спального мешка, ни накидки, но у Тони была лишняя простынь, Я завернулся в неё и заснул как покойник.

С Тони и Томми я познакомился, когда уже стемнело, поэтому окрестности я не видел. Когда я проснулся утром, у меня возникло ощущение, что я нахожусь в пост-апокалиптической сцене научно-фантастического фильма. Через дорогу находился палаточный лагерь из 30-40 палаток, в котором жило около сотни человек. Томи ушёл туда, где каждое утро с 8 до 11 можно было принять горячий душ. Тони сказал мне, что он познакомит меня с районом, расскажет, как записаться на пользование душем, и покажет, где можно раздобыть еду. Я поблагодарил его и ответил, что не собираюсь там долго оставаться, на что он возразил: «Никто не собирается здесь долго оставаться. И я не собирался. Но очень часто в итоге всё так и происходит».

На следующий день я познакомился с Саммер (имя изменено), 53-летней безработной. Она остановилась, чтобы пообщаться с Тони и Томми и чтобы просто убить время. Муж её пил и часто её избивал. Она постарался увидеть в этом светлую сторону: «Он на самом деле хороший, когда не пьёт… а пьёт он каждый день». На лице у неё виднелись следы предыдущих побоев. Ей только что исполнилось 53, но выглядела она намного старше.

Но я никогда не забуду её глаз. Из-за спутанных волос на разбитом лице с отсутствующими зубами смотрели глаза испуганного ребёнка. Её муж только что получил разрешение на получение социального пособия, получил первую выплату и сейчас пытается избавиться от неё, потому что «не хочет, чтобы она тратила его деньги».

Она пыталась держаться, но в глазах её стояли слёзы, когда она мне это рассказывала. «Как вспомню, сколько я делала, как наизнанку выкручивалась, чтобы у него была доза или бутылка, или чтобы у нас хоть на пару дней была комната, мне тошно становится. А сейчас он хочет от меня избавиться…». Томми сказал, что ей без него будет намного лучше. Она зарыдала: «Но он мой муж. У меня больше ничего нет, и не хочу остаться одна…»

Она заметила, что у меня нет спальника и подушки, и сказала, что занесёт их попозже. И точно, вернувшись ближе к вечеру я обнаружил чистый спальный мешок «коулмен» и подушку для меня. Это так меня тронуло, я чуть не расплакался. Я о ней часто думаю и надеюсь, что она обретёт хоть какой-нибудь покой в своей жизни.

Я увидел женщину лет сорока-пяти, которая шла по тротуару с ножницами в руках. Она повторяла одно и тоже, не обращаясь ни к кому конкретно... «Я вооружена и опасна. Попробуй только прие*ись ко мне, и ты умрёшь». Лицо её было очень сильно исцарапано, будто её протащили по тротуару. Что же такого могло случиться с этой женщиной?.. А ведь же это чья-то дочь, или мать, может быть, даже бабушка.

Мост, под которым мы жили, был эстакадой шоссе. Перед нами начинался выезд с шоссе, который уходил под мост. Мы могли прекрасно видеть лица проезжавших по нему людей. Большинство из них сразу отводили взгляд, как будто наткнулись взглядом на что-то неприятное. Некоторые смеялись и с отвращением качали головами. Некоторые шли ещё дальше и посылали нас средним пальцем, порой при этом сигналя, чтобы мы наверняка их заметили. Никак не могу сообразить, почему нужно показывать средний палец человеку, оказавшемуся на мели и никому не мешающему? Меня стало угнетать уже то, что я там нахожусь.

На второй день моего пребывания я купил банку пива и принёс её под мост, чтобы выпить её и почитать книгу. Вскоре я осознал, что пью пиво, а мимо проезжают машины… Я не хотел демонстрировать стереотип бездомного пьяницы. Мне казалось, что меня теперь судят ещё строже. Я был «бездомным», плесенью в Сан-Диего, но я мог сидеть и неторопливо почитывать книжку, держа в одной руке банку пива, а в это время хорошие работающие и работящие ехали с работы и на работу. Я знал, что я ничего плохого не делал, но всё равно чувствовал себя виноватым.

Уже на второй день я был похож на бездомного. Было начало июня, однако было довольно холодно, поэтому я одел на себя несколько слоёв одежды. И сразу произошёл «сдвиг полюсов» в некотором роде. Жившие на улицах люди, которые раньше избегали смотреть в глаза или сторонились меня, стали открытыми и дружелюбными, а вот «обычные» люди старались не встречаться со мной взглядом и, проходя мимо, смотрели на часы или себе под ноги. Я вежливо спросил одну женщину, не могла ли бы она подсказать, где находится библиотека. «Я ничем не могу помочь», – ответила она. – «У меня нет денег». Она даже не услышала, что я говорил, решив из-за моей внешности, что я попрошайничаю.

В тот день Тони и Томми сказали мне, что они посовещались и решили, что я могу оставаться у них, сколько мне было угодно, и это было здорово. Я был растроган… В конце концов, последние три с половиной года это был их дом, мостов ведь не так много даже в таком городе, как Сан-Диего, а люди очень охраняют свою территорию.

Не знаю, действительно ли Сан-Диего «самый прекрасный город Америки», как он себя рекламирует, но самые прекрасные, самые невероятные, самые непредвзятые люди работают в Публичной библиотеке Сан-Диего. Каждое утро перед её открытием у входа ждут бездомные, которые приходят, чтобы попользоваться интернетом. В библиотеке стоят 20 компьютеров с доступом в интернет, и каждый посетитель может пользоваться им полчаса.

По некоторым давно плачет мочалка и скребок, а у некоторых крыша давно качается. И несмотря на это, из того, что я видел, работники библиотеки относились к каждому с превеликим уважением и вежливостью. Они смотрели в глаза, дружелюбно помогали всем, независимо от их отвратительного внешнего вида или запаха. Даже если работники были шокированы или испытывали отвращение, они этого не показывали. Меня это очень сильно впечатлило. Кудос всем этим замечательным людям!

А вот другая сторона этой же монеты. Я присутствовал при том, как работник транспортной «полиции» издевался над явно бездомной парой, которая имела наглость усесться на скамейку возле трамвайной остановки. Сначала он попросил их показать билеты на трамвай, которых у них не было. Он тогда сказал им, что, раз нет билетов, они должны двигать оттуда. Затем он потребовал у них удостоверения личности.

Это меня достало… Я решительно подошёл и сунул ему в лицо моё водительское удостоверение. «Что это?» – возопил он, глядя на мои права, а потом на меня. «Ну, раз уж ты докапываешься до этой пары и требуешь, чтобы они показали тебе документы, я подумал, может тебе захочется докопаться до кого-нибудь в твоей весовой категории». Вообще-то, я был намного крупнее его. «Отойди!» – закричал он. «Я могу сделать так, что тебя арестуют!»

«А что же ТЫ меня не арестуешь?» – ответил я.

«Ты полицейский, так? Или ты один из этих арендованных педиков-копов, которому нравится пинать людей, когда они на мели? Арестуй меня, "офицер”!».

Пожилая пара улыбнулась мне. «Спасибо сэр, но с нами всё в порядке, вам не надо этого делать», – сказал мужчина. «Мне НАДО это делать», – ответил я. – «Здесь везде стоят скамейки, но он добадывается до вас, потому что вы живёте на улице». Меня трясло, я был так зол… арендованный полицейский вытащил радио, якобы для того, чтобы вызвать настоящую полицию. Собралась небольшая толпа. Я долго смотрел в упор на транспортного полицейского, затем отошёл. Некоторые из собравшихся в знак одобрения показывали мне большой палец. Так я окончательно стал человеком улицы… поляризация завершилась.

Я вдруг понял, что моя «миссия» немного поменялась. Я имел возможность вблизи взглянуть на жизнь, которой живут многие… слишком многие американцы. Конечно, там были сумасшедшие, явно психически больные, тронутые… те, кто оказался бы на улице даже в странах с самой лучшей экономикой. Но здесь были также целые семьи, супружеские пары, матери с детьми, люди, которые попали под жернова или, как мой друг Тони, ставшие жертвами «сокращений». Насколько я мог судить, такими были большинство. Они оказались на улице не потому, что были алкашами, наркоманами лентяями или идиотами.

Если у вас нет адреса, номера телефона (у многих были сотовые, но на счету не было денег, я понял это, когда хотел одолжить телефон, чтобы сделать звонок), негде помыться или постираться и просто высушить одежду так, чтобы на ней не было складок, или неоткуда взять рекомендаций, очень трудно найти работу, разорвать этот круг и выбраться из него.

Миссия Спасения раздает бесплатную еду бездомным Сан-Диего

Деньги у меня были, и я могу купить себе еды, но ради интереса я пошёл с Тони в город, где он показал мне несколько точек, где давали бесплатную еду. Мы начали с Армии Спасения, где прослушали совершенно невпечатляющую, но благодарно короткую проповедь. Кормили они таким же невпечатляющим блюдом из макарон, которое никогда не завоюет приз на кулинарных конкурсах, однако оно было горячим, питательным и бесплатным! Было ещё несколько мест, различные церковные группы организовали центры раздачи еды на парковках… еда была удивительно вкусная и здоровая. «Если ты здесь ходишь голодным, это твоя вина», – сказал мне Тони.

Он также поведал, что по этой причине те, кто попрошайничает на улице и утверждает, что голоден, вызывают гнев уличной толпы. «Они говорят людям, что весь день не ели, хотя на самом деле они хотят сигарет или спиртное. Затем они идут сюда и едят. Они принижают усилия всех этих добрых людей…Мне это не нравится».

Поскольку я был с Тони, я познакомился со многими людьми, которых я бы просто никогда не увидел. Многие из них были ветеранами.

Однажды утром в среду подъехали грузовики калифорнийского транспортного управления. В них сидели работники-заключённые… их цель – зачистка лагерей бездомных. Мы наблюдали, как они шерстили лагерь через дорогу от нас. С ними была полиция Сан-Диего, чтобы всё шло по плану. Мы надеялись, что они оставят нас в покое, но зачистив народ через дорогу, они направились к нам. «Это происходит по средам каждые две недели», – сказал мне Томми, пока мы собирали вещи. (Нам понадобилось пять минут, чтобы забрать всё нужное). «После того, как они уедут, мы опять устроим лагерь, как и все». И точно, минут через двадцать после их отъезда у нас всё было как прежде: книжный шкаф, ковер и прочее.

Как я уже говорил ранее, я никогда прежде не видел такого положения с бездомными, как в Сан-Диего. Само количество обездоленных меня поразило. Когда я спросил об этом Тони, он пояснил, что многие бездомные как и он приехали из других, более холодных мест. Он сам из Бостона, а Томми из горда Хейс в Канзасе. «Когда люди понимают, что окажутся на улице, они стараются перебраться как можно дальше на юг. Южнее Сан-Диего в США не уедешь».

С помощью интернета в библиотеке я связался с родными и сообщил им, что со мной всё в порядке. На конец июня был запланирована встреча родных, и мне хотелось всех их повидать. Я не был готов уезжать, но в конце-концов занял денег на автобус до Орегона. Я передал Тони и Томми, двум самым замечательным из когда-либо встретившихся мне людей, спальный мешок и сказал им до свиданья.

Я дал себе клятву, что вернусь, проведу там побольше времени и соберу побольше историй. Это американцы… семьи, ветераны, учителя как мой друг Тони, в массе своей хорошие, честные люди, которые живут как беженцы в стране, тратящей более миллиарда долларов в день на войны и оружие. Пентагон признаёт, что не может отчитаться о триллионах долларов, и постоянно требует ещё и ещё.

Фантастические бюджетные «проекты» немного подрезают, а потом проталкивают под видом «сокращений ассигнований на оборону»… просто смешно пускают пыль в глаза, скрывая, какую невероятную цену мы платим за попытки покорить весь мир и править им. Сейчас на ведение войн, оружие и армию США тратят больше, чем все остальные страны мира, вместе взятые… И мы делаем это каждый год. Мы тратим в 25 раз больше, чем наш ближайший «конкурент» Китай. Это необходимость, или же это, как выразился генерал Смелдон Батлер, «рэкет»?

Вам не кажется, что Нас, Народ, стригут? Я думаю, да. И это делают ОБЕ партии, которые в главном друг от друга не отличаются. Обама продолжил и увеличил то, что делал Буш. Левые странно затихли, поскольку сейчас их парень отдаёт приказы об ударах беспилотниками, отказывается присоединиться к запрету на пехотные мины (мы – одна из немногих стран мира, которые их не запретили) и ободряет самые крупные расходы на «оборону» в истории (да-да, больше, чем при Джордже Буше!)

Думается, когда я вернусь в Сан-Диего, там будет ещё больше бездомных. И к тому времени сотни миллиардов долларов исчезнут в руках производителей оружия и военных наёмников, которых США нанимают для выполнения грязной работы, типа так называемых сирийских «повстанцев». Каждый день примерно 15 миллионов долларов уходит Израилю в качестве финансовой и военной помощи… Почему?

Часть этих денег вернётся политикам, которые раздувают страх и которые просиживают во всех утренних телепередачах по воскресеньям, предупреждая нас о тяжёлых последствиях, если мы не станем тратить ещё больше на оружие или если не нападём на какую-нибудь страну. К тому же, к этому времени ещё больше рабочих мест будет выведено из страны, и всё больше американских рабочих будут жить под мостами.

Нелегальная иммиграция находится на самом низком уровне за последние 10 лет, так что не стоит всё валить на привычных козлов отпущения, как это некоторым нравится делать. Когда в прошлом году фирма Whirlpool закрыла свой завод по производству стиральных машин в Эвансвилле, штат Индиана, и вновь открыла его недалеко от границы в Мексике, уволив при этом 1200 американцев, где были все эти ученые мужи, громко вещающие «они забирают у нас рабочие места»? Что-то я не припомню никаких демонстраций против Whirlpool, и никаких обличений этого шага со стороны правых комментаторов. Это были хорошо оплачиваемые рабочие места, которые позволяли содержать семью.

В конченом счёте, определение фашизма… правительство, военные, финансовый сектор и промышленность работают против своих собственных граждан, высасывая из страны как можно больше жизненных сил с помощью страха и постоянных войн.

Каким отвратительным должно всё стать, чтобы мы сказали «Хватит!»?

Каким отвратительным должно всё стать, прежде чем мы попытаемся вернуть себе свою страну?

Когда начнутся аресты и суды по делам о мошенничестве и государственной измене?

Жадные паразиты, в конечном итоге, убивают своего хозяина… Начало этого процесса я увидел в Сан-Диего. Готовьтесь ко второй части.

Вы можете написать Вику по адресу tropicats08@hotmail.com

Вик Питтман – писатель-фрилансер из города Скоттс-Миллс, штат Орегон, проживающий в настоящее время в Мексике.

Источник

Постоянный адрес статьи - http://ru-an.info/news_content.php?id=2041