Сионизм «бескровно» оккупировал Россию с помощью тысяч агентов влияния, внедрённых во власть

«Дух сионизма» – скульптура Луизы Буржуа в Лондоне

Ставленники Лондона в Москве – яд в политику России

Автор – Рейчел Дуглас

«…люди, которые поныне задают тон в российской политике, с середины 80-х годов ХХ века пестовались и получали инструкции в кругах, связанных с британской разведкой, в том числе в самом Лондоне… И такие персонажи, как Чубайс, – не только Горбачёв, но Чубайс и ему подобные, эти выученики британской школы измены с точки зрения патриотов России, – они стоят за теми осложнениями, с которыми мы сегодня сталкиваемся…» Линдон Ларуш, из выступления в интернет-трансляции 13 марта 2010 г.

Анатолий Чубайс, ныне глава российской госкорпорации «Роснано», сам же и проговорился о сокровенном – в интервью, опубликованном русским изданием журнала «Форбс» (от 3 марта 2010). Тема интервью – события 1991 года. Обратим внимание на место, где говорится о совещаниях в подмосковном Архангельском в конце сентября 1991-го, куда Чубайс был срочно вызван Егором Гайдаром, которому предстояло в скором будущем возглавить правительство «независимой России», – там-то и составлялась программа экономических реформ «правительства Гайдара».

Вопрос от «Форбс»: «Проводилась ли в Архангельском оценка последствий реформ? Я имею в виду прогнозы, насколько упадёт производство, реальные доходы населения, как вырастут цены?»

Чубайс отвечает: «Нам не надо было их специально готовить, потому что это была одна из фундаментальных научных тем, которой мы занимались предыдущие 10 лет, и поэтому очень хорошо понимали характер последствий, реальную цену реформы. Были даже какие-то публикации, в том числе известная статья, которую мы написали вместе с [Сергеем] Васильевым. В ней описаны основные конфликты и проблемы, неизбежно возникающие при разворачивании реформы. Мы сначала докладывали эту работу на семинаре в Падуе, потом она была опубликована… В ней трезво и жёстко описаны неизбежные негативные последствия преобразований, которые необходимо провести…»

Оставим сейчас в стороне софизмы Чубайса относительно «неизбежности» политики «шоковой терапии» и её безобразных последствий. Обратим внимание на его признание в том, что планы правительства Гайдара были составлены заранее, благодаря многолетнему процессу подготовки. Из зарубежных спонсоров этого процесса виднейшим был покойный лорд Харрис(Lord Harris of High Cross, 1924-2006), директор лондонского Института Экономических Проблем (Institute for Economic Affairs).

Что такое ИЭП? Это – ответвление печально известного общества «Монт Пелерин»(Mont Pelerin Society), основанного в 1947 г. профессором лондонской Школы экономики Фридрихом фон Хайеком и являвшегося подразделением лондонского фининтерна, призванным заниматься вопросами экономической войны.

Задача «Монт Пелерин»: применять идеологическую дубину «рыночного либерализма» в борьбе против национальных государств, окрепших в результате политической мобилизации в годы Второй Мировой войны. К тридцатилетнему юбилею «Монт Пелерин» сотрудники ИЭП смастерили экономическую программу, положенную в основу политики так называемого «тэтчеризма», по имени тогдашнего премьер-министра Британии. Пущенная в ход в конце 1970-х годов, эта программа жёсткого «рыночного либерализма» (приватизация, устранение рычагов госрегулирования, свобода торговли), потрепала сначала саму Британию, а затем истерзала множество стран за её пределами.

В 1983-91 гг. ИЭП и его подразделение, Центр исследований экономики коммунистических стран (Centre for Research into Communist Economies, CRCE), провели в разных местах и странах серию семинаров для молодых экономистов из стран Восточной Европы и России. 23 августа 1991 г. лондонская «Таймс», в колонке «Дневник», откровенно заявила об особых отношениях Лондона со своими подопечными из России: «Проповедники свободного рынка и мозговые центры, помогавшие перекраивать экономическую карту Британии в 1980-х, планируют идеологическое вторжение в Советский Союз, полагая, что после только что провалившегося переворота [в СССР] эта империя созрела для впрыскивания в неё дозы тэтчеризма… Адепты тэтчеризма убеждены, что события последних дней создали превосходную лабораторию для проверки их идей…» Отвечая на вопрос «Таймс» о завтраках, которые он намерен дать для «адептов свободного рынка и советских экономистов», лорд Харрис заметил: «В прошлом мы критиковали Горбачёва за промедление в проведении реформ. Теперь процессы пойдут быстрее, и наши мозговые центры могут сыграть ключевую роль в их ускорении».

Проект Харриса и параллельные ему старания связанного с Ротшильдами Дж. Сороса сформировали ту самую группу «молодых реформаторов», которые заправляли экономической политикой при президенте Ельцине в 1991-98 гг. Харрис прямо так и называл их: «наши люди». Взращенные обществом «Монт Пелерин» экономисты заявили о себе, как только начался распад советского блока. Их первым программным предложением была пресловутая программа скачка в «свободный рынок» за 500 дней, составленная при участии экономистов из гайдаро-чубайсовской группы (Борис Фёдоров, Леонид Григорьев). Годом позже, в сентябре-ноябре 1991-го, возглавляемый Гайдаром и Владимиром Мау институт едва не закрылся, когда большинство его сотрудников вошли в состав правительства. На посту и.о. премьер-министра в первом кабинете Ельцина Гайдар немедленно произвёл «шоковую терапию» с отпуском цен, запустив процессы катастрофического разграбления российской промышленности и погружения в нищету большинства населения.

Чудовищные беды, поразившие Россию в 90-х годах ХХ века, описывались неоднократно, в том числе в переведённых на английский язык книгах С. Глазьева («Геноцид: Россия и новый мировой порядок») и С. Меньшикова («Анатомия российского капитализма»). Разграбление страны достигло кульминации в 1996-98 гг., когда после обрушения Соросом и другими спекулянтами азиатских валют в 1997-м российская финансовая пирамида ГКО (государственных краткосрочных облигаций) всасывала в себя «горячие деньги» со всего мира. Летом 1998-го предпринимались отчаянные попытки оттянуть взрыв пузыря ГКО, и в это время Чубайс от имени российского правительства выпрашивал помощь у МВФ и Мирового банка. Ему было обещано $22 миллиарда. С западной стороны главным переговорщиком был тогдашний заместитель министра финансов США Ларри Саммерс.

Но пузырь лопнул, Россия объявила дефолт, рынок акций обвалился на 75%, рубль девальвировался на две трети, и кое-какие российские нувориши разорились. Обесценение деривативов, связанных с российскими облигациями, привело к краху американского хедж-фонда Long-Term Capital Management (LTCM), что уже тогда едва не вызвало общий обвал мировых финансовых рынков.

Когда экономист и ветеран службы внешней разведки Евгений Примаков возглавил российское правительство в сентябре 1998-го, казалось, что карьере Чубайса приходит конец. Однако Чубайсу удалось удержаться на другом посту, который он занял в апреле 1998-го, когда пирамида ГКО уже была близка к обрушению. Смещённый в марте 1998-го с поста первого заместителя премьер-министра (вместе с премьер-министром Виктором Черномырдиным), он стал главным управляющим РАО «Единая энергетическая система России», т.е. всей российской электроэнергетики.

Последующие десять лет Чубайс делил РАО «ЕЭС» на части и передавал их в частные руки. Он стал величать себя «либеральным империалистом», позаимствовав политическое словцо у британского премьера Тони Блэра. Последствия устроенного с подачи Лондона эксперимента оказались куда более глубокими и долговременными, чем бросавшиеся в глаза эксцессы 90-х годов. В интервью 2001 года (которое кинодокументалист Александр Гентелев предал гласности впервые лишь в январе 2010-го) Чубайс откровенно разъяснял: до переизбрания Ельцина в 1996-м «приватизация в России … вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе».

Её цель, по словам Чубайса, была политической – «разрушить коммунизм», создав у людей в стране необратимую привязанность к частной собственности. «Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценой... мы знали, что каждый проданный завод – это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой – двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России – это необратимость...».

В то время как в нищету погружались миллионы рабочих и учёных, чьим трудом и талантами создавались советские производственные фонды, новоиспечённые «частные собственники» России быстро перекачивали свои огромные авуары в раскинувшуюся по всему миру финансовую сеть с центром в Лондоне и оффшорных зонах. Кто-то из членов гайдаро-чубайсовской команды ушёл в частный сектор, влившись в ряды чубайсовских будто бы «необратимых» частных собственников, причём собственность некоторых из них оказалась непристойно огромной. Другие, однако, проникли в институты российской власти и продержались там на ключевых позициях на протяжении всего первого десятилетия XXI века, несмотря на попытки президента Путина реструктурировать российскую экономику и сократить её зависимость от экспорта сырья.

Сегодня мы не только видим на сцене те же ключевые фигуры, а рядом с ними уже и людей нового поколения, поднявшихся наверх под их патронажем. Очевидно и то, что аксиомы, институты и методы действия, внедрённые в экономику России выпестованными Лондоном«младореформаторами», по-прежнему держат экономику мёртвой хваткой.

Поэтому Россия, как и все другие государства планеты, должна быть заинтересована в срочной реализации того, что предлагает ныне Линдон Ларуш, – санации через банкротство (в духе американского закона Гласса-Стиголла 1933 г.) всей интернациональной системы спекулятивных денежных потоков – системы, от имени которой подверглась разграблению Россия.

Досье 1: Лорд Харрис и Ко.

Из интервью с (ныне покойным) директором лондонского Института экономических проблем Ральфом Харрисом и двумя его сотрудниками по «русскому проекту» весной 1996 г.

Интервьюер: Я отметил, что вы внесли вклад в дело реформ в России.

Харрис: Мы установили связи с Гайдаром и некоторыми его друзьями. Мы пригласили их приехать сюда в Лондон, представили их премьер-министру Тэтчер, и всё такое.

И: Вы – председатель Международного центра исследований трансформации экономики (International Center for Research into Economic Transformation, ICRET) в Москве.

Харрис: Тут ситуация неоднозначная. Есть, с одной стороны, кое-что очень, очень хорошее, но в целом ситуация не устоялась, учитывая, что предстоят выборы [президентские выборы 1996-го] и мы не знаем, останется ли Ельцин, а кое-кто из наших людей, как Гайдар например, лишились своих постов. Людям, которых мы по-настоящему хотели бы видеть во главе процесса, как было в начале, пришлось уйти из-за давления коммунистов и левых.

И: Вы сказали, что приглашали Гайдара в Лондон?

Харрис: Это так.

И: А этот центр ICRET по-прежнему функционирует?

Харрис: Функционирует, как говорится… Как я понимаю, в России вопрос состоит в основном в том, кто кого ототрёт в сторону. Там нет ясной перспективы, как это было при Тэтчер, когда была возможность проследить, как дело будет доведено до конца, – нужна ведь известная гарантия, если вы собираетесь основывать предприятия и инвестировать большие деньги со стороны. Я имею в виду, что права собственности и инвестиции, вероятно, пока не обеспечены и не защищены в России в достаточной мере.

И: Не могли бы вы немного рассказать о влиянии ваших идей в России? Как они захватили там такую власть?

Харрис: Я встречался с людьми в России. Прежде их имена не сходили у меня с языка – [Константин] Кагаловский, [Сергей] Васильев, другие, и это были парни с таким же живым и открытым менталитетом, настроенные так же либерально, как люди нашего института и люди всюду. Они читали Хайека, Фридмана, и мне не надо было им растолковывать, кто это такие. Они знали Хайека и Фридмана, и это были парни очень, очень смышлёные.

И: Где они почерпнули идеи? Маргарет Тэтчер встретилась с Горбачёвым незадолго до его прихода к власти и сказала: «Вот человек, с которым я могу иметь дело!». Повлияли ли на людей в России идеи вашего института?

Харрис: Там был строгий контроль за публикациями, так что люди, которые читали «Дорогу к рабству» [Хайека], делали это потаённо – в ксерокопиях, зачитанных до дыр экземплярах. Западные публикации не шли в СССР широким потоком. Это так странно, но я уверен в том, что на самом деле доконали этот коммунизм в конце концов американские «Звёздные войны». Я убеждён, что они там сообразили, что с их централизованной, плановой системой они не смогут ничего противопоставить американцам. Готов об заклад биться, что именно это и выяснится со временем.

Д-р Любо Сирц(Dr. Ljubo Sirc), родился в Словении, командор ордена Британской Империи, почётный председатель Центра исследований коммунистической экономики (CRCE, ныне Центр исследований посткоммунистической экономики), образованного на базе ИЭП в 1983 г. Лорд Харрис был членом правления CRCE.

И: Как именно вы повстречались с Владимиром Мау?

Сирц: Давняя история, она связана с историей нашего Центра. Видите ли, Центр был организован в 1983 – при содействии людей из ИЭП. И далее мы начали работать в странах Восточной Европы. Мне, до времени, самому нельзя было ездить туда, так как я занимался югославской политикой и опасался ареста, если объявлюсь там. Но в 1988-м меня впервые пригласили на конференцию в Венгрии, причём пригласили именно как автора критических публикаций о советской системе. И вот я туда поехал и выступил, после чего ко мне подошёл молодой человек и назвался Анатолием Чубайсом. А дальше я в течение года познакомился практически со всеми реформаторами в Советском Союзе – Гайдаром, Чубайсом, всеми людьми их круга. И, конечно, мы и сегодня поддерживаем с ними связь. Исходный момент наших отношений – идеи фон Хайека, потому что они находят горячий отклик у многих в Восточной Европе, отсюда и моё сотрудничество с институтом ИЭП в Лондоне, а это один из мозговых центров, основанных Хайеком и связанных с обществом «Монт Пелерин».

И: Как ваш Центр повлиял на реформы в Восточной Европе?

Сирц: …Что касается русских, с ними у нас были долгие собеседования, много встреч и конференций. Пришло время, и мы все собрались – в 1992-м. Тогда эти люди уже вошли во власть в России. В Индианаполисе [США], под эгидой Фонда Свободы (the Liberty Fund), прошли две встречи, от американцев были две команды – одна по вопросам международной торговли, другая – по механизму реформ. Так что с русскими у нас был постоянный контакт.

И: Вы сказали, что начали действовать в 1983-м, но реформы, фактически, начались позже.

Сирц: Реформы пошли фактически в 1989-м. Сначала контакты устанавливались с теми, кого тогда называли «диссидентами», а потом они стали, так или иначе, важными людьми в своих странах… Мы установили с ними связь до того, как они пришли к власти. Эти контакты начались – в случае Бальцеровича [министр финансов в первом «правительстве реформ в Польше] в 1985-м. А с русскими чуть позже… Но среди них попадались, конечно, весьма необычные фигуры. Например, Гайдар, когда я его встретил, был редактором по вопросам экономики в издании ЦК КПСС.

Владимир Мау, в 1996 г., – заместитель Гайдара в Институте экономики переходного периода. Ныне (в 2010 г.) – ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.

И: Центр CRCE оказывал помощь реформаторам из России – таким, как вы?

Мау: Несомненно. У них была сформирована очень хорошая организационная структура. Любо Сирц был одной из первых фигур на Западе, который встретился с Гайдаром, Чубайсом и др. Это было в 1986-м. Сотрудники CRCE были из тех, кто первым начал работать с молодыми людьми – теми, кому тогда было около тридцати. Они инициировали это сотрудничество молодых. Гайдару, в 1986-м, было 30, мне – 25…

И: Это был взаимный обмен идеями об экономике и политике по Адаму Смиту?

Мау: Обмен идеями, не стеснённый рамками цензуры. Встречи проходили в Будапеште и в западной Европе, в основном в Британии, и в странах восточной и центральной Европы, и в Петербурге. Это были семинары, где шёл обмен идеями. Большинство членов правительства, сформированного в 1992-м, встречались на этих семинарах.

И: Значит, те семинары сыграли очень важную роль.

Мау: Все они [зарубежные друзья] и все мы хорошо узнали друг друга. Образовалась структура, где люди получили отличную возможность встречаться и обсуждать проблемы, в том числе друг с другом, а не только с зарубежными коллегами, хотя роль последних невозможно преуменьшить. Я думаю, Любо [Сирц] делал очень важное дело – иногда я теперь думаю, что он сам даже не понимал, какое важное дело делает. В то время это было невозможно оценить.

И: Итак, у вас и людей из вашей группы были определённые идеи. А как вам удалось войти во власть?

Мау: Главным образом, благодаря Гайдару. Шла смена поколений, и Гайдар оказался в нужном месте в нужный момент.

И: Ваш институт, ведь, едва не прекратил своё существование, когда большинство его сотрудников вошли в правительство [правительство, формировавшееся в ноябре 1991-го]?

Мау: Абсолютно верно. Гайдар стал заместителем премьер-министра, Нечаев – министром экономики, Машиц – министр по делам СНГ, Авен – министром внешнеэкономических связей, я – помощником премьер-министра по экономической политике, Григорьев – главой комитета по зарубежным инвестициям, Сергей Васильев – главой центра по экономической реформе при правительстве…

Читать статью полностью…

О других самых интересных событиях, произошедших в апреле в нашей стране и на диком Западе, вы сможете узнать на очередной Веб-Конференции Николая Горюшина из серии Россия и Мир», которая состоится в воскресенье, 28 апреля в 17:00 по московскому времени на сайте «Ключи познания». Эта Конференция будет транслироваться в прямом эфире нашей он-лайн радиостанции «Возрождение»…