Хозяева (сионистская мафия) решили, что офшоры уже выполнили свою функцию

Деньгам некуда бежать

Авторы – Александр Кокшаров, Марк Завадский, Сергей Сумленный

В скором времени настоящих офшоров в Европе не останется. Используя как повод кризисную ситуацию с Кипром, а также масштабную утечку о владельцах офшорных счетов, европейские политики провели массированное наступление на оставшиеся в ЕС налоговые гавани, чтобы полностью лишить граждан Евросоюза возможности укрываться от уплаты налогов в других европейских странах. Под давлением Еврокомиссии даже последние упрямцы – Австрия и Люксембург – согласились пересмотреть правила, обеспечивавшие банковскую тайну иностранцам. «Мы готовы вести переговоры об автоматическом обмене данными о счетах иностранцев в Австрии, как предложил ЕС», – заявил канцлер Австрии Вернер Файман. В том же духе высказался и министр финансов Люксембурга Люк Фриден.

Учитывая, что 1 февраля в Швейцарии вступил в силу закон о предоставлении банками информации о счетах иностранных налогоплательщиков, то всё выглядит так, что деваться европейцам, желающим сэкономить на налогах, и в самом деле скоро будет некуда. Держатели денег на офшорных счетах в панике: в частных беседах европейские бизнесмены делятся жуткими историями про партнёров, которые буквально умоляют на некоторое время «пристроить деньги на своих счетах». Впрочем, главные баталии, похоже, ещё впереди. Словно переходя в контрнаступление, австрийский министр финансов Мария Фектер на встрече министров стран ЕС в ирландском Дублине обрушилась на своего британского коллегу Джорджа Осборна.

«Британия имеет множество центров по отмыванию денег и налоговых убежищ в своей непосредственной юрисдикции – Нормандские острова, Гибралтар, Каймановы острова, Британские Виргинские острова», – заявила она. На одних только Каймановых островах, где проживает 50 тыс. человек, зарегистрировано 70% всех хедж-фондов мира. Всего, по оценкам организации Tax Justice Network, в офшорах по всему миру находится около трети мировых активов. Объём одних лишь офшорных финансовых активов, принадлежащих частным лицам, оценивается в 11,5 трлн. долларов. По данным McKinsey, общий объём финансовых активов в офшорах может составлять около 32 трлн. долларов (это эквивалентно суммарному ВВП ЕС и США).

Из-за этого бюджеты стран мира недополучают налогов как минимум на 250 млрд. долларов ежегодно. Эта сумма в пять раз превышает средства, которые, как в 2002 году оценил Всемирный банк, понадобились бы для сокращения бедности в развивающихся странах в 3 раза к 2015 году. По оценкам Всемирного банка, в офшоры ежегодно поступает 1–1,6 трлн. долларов из развивающихся и переходных экономик. Львиная доля этих денег укрывается как раз в британских юрисдикциях. За их будущее и развернётся основная борьба.

Вершина айсберга

Если посмотреть на карту юрисдикций, которые обычно относят к финансовым офшорам, нетрудно заметить, что многие из них связаны с Британией исторически. Это и бывшие колонии Кипр, Гонконг и Вануату, и нынешние владения – Бермуды, Ангилья, Гибралтар, Мэн, Джерси, Гернси. Рост числа и масштаба британских офшорных юрисдикций был неразрывно связан с восстановлением Лондона, как международного финансового центра во второй половине ХХ века. Начиная с размещения офшорного евродолларового рынка в Лондоне в середине 1950-х, Британия активно продвигала развитие офшорных финансовых центров во владениях, находившихся под её контролем.

Они сохраняли связь с метрополией и привлекали отделения ключевых американских, канадских и европейских банков, международных корпораций, богатых частных лиц, которых привлекало небольшое количество регулятивных и бюрократических процедур, а также высокая степень секретности. Как показало проведённое в 2009 году исследование британских историков Пола Сагара и Джона Кристенсена, всё это происходило под непосредственным контролем британских государственных органов – Банка Англии (британского ЦБ) и министерства финансов.

В центре британской сети – Лондон, который в последние десятилетия остаётся ведущим финансовым центром мира, единственным реальным конкурентом которого является лишь Нью-Йорк. Лондонский Сити, известный ещё как «Квадратная миля» из-за своих размеров, является уникальным государством в государстве. Сити имеет свой статус, отличный от статуса других муниципальных единиц, – здесь правом голоса на выборах в местные органы власти обладают не только жители, но и зарегистрированные компании, включая иностранные (например, российский ВТБ, американский Goldman Sachs или китайский Bank of China). Причём количество компаний (32 тыс.) в пять с лишним раз больше, чем жителей (всего 6 тыс.).

По мнению Николаса Шэксона, научного сотрудника Chatham House и автора ставшей бестселлером книги «Острова сокровищ» о мировых финансовых офшорах, лондонский Сити оказался примером «внутреннего офшора». «Он является древним, наполовину инородным субъектом, помещённым внутри британского национального государства, который дожил до наших дней», – утверждает Шэксон. Уникальный статус Сити базируется на ясном фундаменте: в течение столетий британские короли и правительства получали кредиты от банков и финансовых компаний Сити, а в обмен предоставляли привилегии и свободы от правил и законов, которые были обязательны к исполнению на остальной территории Британии.

Как утверждал бывший глава Корпорации лондонского Сити Том Симмонс, такой характер отношений имеет историческое обоснование: «Корпорация появилась раньше государства – документальных свидетельств её основания нет. Отсутствует устав, который определяет корпорацию как некий орган». Эта Корпорация существовала ещё до нормандского завоевания и образования политических институтов, на которых основывается современная Британия. После того как нормандский герцог Вильгельм Завоеватель в 1067 году подчинил себе Англию, он пообещал лондонскому Сити сохранить имевшиеся на тот момент экономические привилегии, в то время как во всей остальной стране он полностью перекроил систему управления, как политического, так и налогового.

Осколки империи

Во времена Британской империи Сити выступал в роли локомотива экономической экспансии империи, а сегодня превратился в центр значительной части современной мировой офшорной системы. «К 1980-м лондонский Сити стал центром огромной скрытой финансовой сети, охватывавшей весь мир, каждая часть которой – отдельные офшорные центры – перехватывала проходящие через неё капиталы и бизнес из ближайших юрисдикций и передавала их в Сити. Эта система напоминала то, как пауки ловят насекомых в своей паутине. Например, крупное международное слияние, в котором участвовала бы большая американская компания, направляло бы значительную часть транзакций через карибские офшоры. А работающие в них британские компании передавали бы значительную часть непосредственной работы и, как следствие, прибыли в Сити», – утверждает Николас Шэксон.

Британские владения Джерси, Гернси и Мэн – острова, формально не являющиеся частью Британии и ЕС и, соответственно, имеющие собственные законы, – представляют собой внутреннее кольцо офшоров, обслуживающих Сити. Они фокусируются на клиентах в Британии и других странах Европы и очень тесно связаны в своей деятельности с Лондоном.

С одного острова Джерси ежегодно в Сити поступает 750-950 млн. долларов банковских депозитов, которые используются для дальнейших инвестиций. На сайте Jersey Finance, ассоциации банков и финансовых компаний острова-офшора, напрямую утверждается, что «Джерси является продолжением лондонского Сити».

Следующий уровень офшоров включает в себя британские заморские территории, такие как Бермуды, Каймановы или Виргинские острова. С одной стороны, их администрация назначается из Лондона и значительная часть их бизнеса связана с лондонским Сити. Однако в силу большого географического расстояния между ними и Лондоном, они имеют существенную фактическую автономию, пользу от которой извлекают британские компании, обычно из финансового сектора.

Внешний уровень – бывшие британские владения, такие как Маврикий, Гонконг или Багамские острова. Хотя они являются независимыми государствами или частью Китая (в случае с Гонконгом с 1997 года), деловые связи с бывшей метрополией выстроены таким образом, что они поставляют из своих регионов в лондонский Сити сделки на десятки миллиардов долларов в год. Например, через Багамы проводятся многие офшорные сделки, связанные с американскими клиентами, а через Гонконг – с китайскими.

«Сити имеет две главные характеристики офшора. Во-первых, он является полунезависимым субъектом, частично выведенным из сферы действия законов Британии (в такой же мере, как Каймановы острова), а во-вторых, оказывается центром глобальной сети офшоров, которые направляют триллионы долларов или же выгодные сделки в Лондон. По этим двум причинам Сити обладает своими огромными богатством и влиянием», – заключает в своей наделавшей немало шума книге Николас Шэксон.

С ним согласен Ричард Мерфи, специалист британской организации Tax Research и научный сотрудник Университета Ноттингема. «Британия остаётся гигантским офшорным центром за счёт сети налоговых гаваней, каждая из которых является филиалом лондонскогоСити. Каймановы острова, Гибралтар, Виргинские острова и так далее сохраняют правила, позволяющие иметь секретные банковские счета, и не публикуют официальных реестров своих компаний, которые показали бы реальных владельцев. Несмотря на это, все подконтрольные Британии офшоры находятся в "белом списке” ОЭСР, как "прозрачные” юрисдикции. Такая ситуация сохраняется, поскольку она выгодна лондонскому Сити, крупнейшему получателю капиталов из британской офшорной сети. Поэтому мы наблюдаем такое количество лоббистских попыток противостоять любым реальным переменам», – утверждает Мерфи.

Впрочем, наблюдаются и попытки разорвать эту завесу секретности. В начале апреля Международный консорциум журналистских расследований (ICIJ), расположенный в Вашингтоне и объединяющий 86 изданий по всему миру, опубликовал огромный массив данных, которые вскрыли масштабы офшорной деятельности на Британских Виргинских островах. 260 гигабайт данных – более 2 млн. электронных писем и прочих документов – показали масштаб этого финансового центра. Публикация сопровождалась скандалами, причём в самых разных странах – от Франции и США до Монголии и Азербайджана, поскольку показала, что богатые предпочитают скрывать масштабы своих состояний в офшорных юрисдикциях.

«В нынешнем экономическом климате офшорам будет очень сложно поддерживать прежнюю модель. В предыдущие годы, когда темпы роста были высокие, когда кредитный цикл находился в фазе расширения, "излишняя” наличность выводилась из активного оборота в такие финансовые центры. Но сегодня, когда развитые экономики столкнулись с низкими темпами роста, высоким уровнем госдолга и сокращением кредитования, условия изменились. Сегодня они хотят репатриировать выведенные из активного оборота капиталы, чтобы они вновь работали на благо стагнирующих ныне экономик», – рассказал «Эксперту» Филипп Уайт, экономист лондонского Центра европейской реформы.

Немцы против

Пожалуй, основным застрельщиком нынешней борьбы с офшорами стал главный спонсор евроинтеграции – Германия. Немцы больше не согласны платить за поддержку экономик других европейских стран и за спасение европейских офшоров, вроде Кипра, в которых деньги укрываются от уплаты налогов. В том числе в немецкую казну. Для Германии проблема налоговых оазисов долгие годы представлялась в первую очередь проблемой уклонения граждан от уплаты налога на доход, причём не в далёких островных юрисдикциях, а в соседних европейских государствах. Традиционным способом уклонения немцев от налогов с помощью иностранных офшоров было открытие банковских инвестиционных счетов в ближайших немецкоязычных странах (Швейцарии, Лихтенштейне и Люксембурге).

Прибыль с принадлежащего немцу инвестиционного счета в швейцарском или лихтенштейнском банке не подлежала налогообложению в альпийских странах, но должна была быть задекларирована в Германии. Банки Швейцарии и Лихтенштейна, однако, не обменивались информацией с немецкими налоговыми органами, позволяя богатым немцам вовсе не платить налоги на прибыль от инвестиционных операций. Именно поэтому немецкая таможня так тщательно досматривала дорогие машины с одинокими пенсионерами за рулём, пересекающие швейцарско-немецкую границу. В багажниках таких машин, чьи хозяева возвращались домой после очередного посещения своего зарубежного банка, часто можно было найти как интересную финансовую отчётность (немцы любили пунктуальный учёт своих операций по счёту), так и крупные суммы наличными, превышающие разрешённый лимит ввоза в страну (прибыль от нелегальных счетов надо было как-то ввозить в Германию).

По подсчётам немецкого министерства финансов, объём принадлежащих немцам частных вкладов в банках Швейцарии и Лихтенштейна уже несколько лет назад составлял от 120 млрд. до 200 млрд. евро. Этот капитал приносил доход, который часто ускользал от налоговой службы ФРГ. Разумеется, с таким положением дел немцы мириться не желали.

Первую попытку серьёзного – и далеко не самого легального – разрешения проблемы немецкие налоговые службы предприняли в 2008 году. Налоговая служба региона Северный Рейн-Вестфалия заплатила анонимным хакерам 4,2 млн. евро за базу данных, украденную в лихтенштейнском банке LGT. В базе данных содержались сведения о тысячах немецких граждан, имеющих незадекларированные инвестиционные счета в альпийском офшорном княжестве. В ходе расследования движения денег по этим счетам немецкие налоговики взыскали более 200 млн. евро налогов. В частности, в своей вилле под Гамбургом был арестован глава государственного гиганта Deutsche Post Клаус Цумвинкель, недоплативший в бюджет страны около 1 млн. евро. Арест менеджера был показан по телеканалам – и сразу после этого ещё несколько сотен немцев, испуганные перспективой попасть в тюрьму, сами пришли в налоговую службу и сдали дополнительно 620 млн. евро недоплаченных налогов.

Таким образом, общий доход казны от покупки базы данных составил более 800 млн. евро. Тогдашний министр финансов в правительстве Ангелы Меркель социал-демократ Пеер Штайнбрюк с гордостью назвал покупку базы данных «лучшей инвестицией за всю свою жизнь».

Кавалерийская атака

Окрылённые успехом, немецкие налоговики продолжили скупку краденых баз данных. В феврале 2010 года за 2,5 млн. евро была куплена база данных, содержащая информацию о полутора тысячах счетов граждан ФРГ в швейцарских банках Credit Suisse, Julius Bär и швейцарском филиале британского HSBC. В результате налоговые органы смогли взыскать недоимки на общую сумму 900 млн. евро.

Вслед за этим в течение 2010 и 2011 годов немецкий Минфин купил ещё, по меньшей мере, три диска с данными, отдав за каждый из них не меньше 2 млн. евро, а в июле 2012 года – за 3,5 млн. евро базу данных по счетам банка Coutts, швейцарской «дочки» британского Royal Bank of Scotland. Уже успевший стать оппозиционным политиком, бывший министр финансов Пеер Штайнбрюк призывал покарать Швейцарию за пособничество уклонистам и «отправить туда кавалерию».

Активность немецких налоговиков не осталась без внимания швейцарских властей. Весной 2012 года правоохранительные органы Швейцарии выдали ордер на арест трёх чиновников немецкой налоговой службы, принимавших участие в покупке баз данных. Банковский союз Швейцарии обвинил Германию в недопустимом вмешательстве во внутренние дела страны, а наследный принц Лихтенштейна Алоиз заговорил о Германии как о «Четвёртом рейхе», который пытается поставить гордое княжество под свой контроль.

Критика действий немецких налоговиков звучала и в самой Германии: оппозиционные политики считали, что подобные операции могут сорвать с таким трудом достигнутые договорённости между Германией и Швейцарией о легализации офшорных счетов (в обмен на разовый налог в размере 26,375% от объёма счёта швейцарские деньги немцев должны были быть легализованы).

Впрочем, налоговые органы Германии угроз конфронтации не испугались: уже в апреле нынешнего года власти региона Рейнланд-Пфальц приобрели очередную базу данных с информацией о 40 тыс. счетов клиентов банка Credit Suisse. За информацию было заплачено 4,4 млн. евро, а объём налогов, которые предполагается получить с её помощью, оценивается в 500 млн. евро. На прошлой неделе в Германии начались массовые обыски и задержания в связи с полученной информацией, в операции участвует не менее 400 налоговых полицейских…